denis@elkamail.ru
Хочу рассказать две истории. Первая произошла со мной, вторая — неизвестно с кем, но тоже произошла. Первая — про то, как машинист с помощником дезертировали.
Я ехал по Сокольнической линии по метромосту от центра. Метромост уже вовсю ремонтировали и поезд ехал по этому странному псевдотоннелю, огороженному гофрированным железом. Я стоял в первом вагоне у самой двери и глядел немного вперед. Внезапно, поезд остановился. «Ну, бывает» — подумалось мне. Но дальше случилось непредвиденное — дверь кабины хлопнула и я увидел удаляющиеся вперед спины машиниста и помощника. И все… Самое забавное, что это видел только я. Остальные пассажиры оставались в неведении по поводу бегства машинистов и наивно думали, что мы скоро поедем. Я стал вглядываться в темноту впереди поезда, но под таким углом разглядеть что-либо возможным не представлялось. Тут что-то вспыхнуло синеватым светом — будто короткое замыкание. Настроение мое совсем ухудшилось…
Но ненадолго — через несколько секунд я услышал оживленные голоса и успел разглядеть две фигуры в форме, садящиеся в кабину. У одной из фигур в руке на веревочке болтался фотоаппарат-мыльница. Вот так стремление работников метрополитена запечатлеть свои трудовые будни заставило меня понервничать.
Вторая история — про станцию Добрынинская.
Один гражданин будучи в подпитии и вроде бы даже после ночного дежурства ехал домой по кольцевой линии.
Маршрут свой он помнил плохо, но твердо знал, что выходить ему на Киевской. И вот он едет и дремлет. Сквозь сон слышит голос тетеньки, объявляющей: «Осторожно, двери закрываются, следующая станция Добрынинская.»
«Ну, значит еще посплю» — решил он. Едет, спит. Снова сквозь сон — то же самое. Добрынинская. «Вот те раз, проспал свою, круг сделал» — решил бедолага. Спит дальше. Опять та же история… Ну уж тут он немного разозлился на себя и решил открыть глаза и удостовериться, что следующая будет Добрынинская. Открывает и видит — сидит он на станции Октябрьская на лавочке. А мимо проезжают поезда и в каждом из них тетенька говорит свое — «Осторожно, двери и прочее, следующая — Добрынинская». Вот так.
Петрович.
