И. А. Сонкин, парторг электромонтажных работ

Закончив бетонные и земляные работы, Сокольнический райком перебросил меня на партийную работу — парторгом электромонтажных работ всей трассы Метростроя, с подчинением всех электростанций, понизительной станции, освещения, блок-постов и кабельных работ.

Мне жалко было расставаться с моим коллективом, и многое вспоминалось — трудности, сопровождавшие наши успехи, и успехи, которые достигались с таким трудом. Вспомнил мотористов по земляным работам, вызвавших на соревнование бригаду землекопов по выемке грунта и дававших показатели до двухсот двадцати подъемов в смену.

Не хотелось расставаться с людьми, с которыми каждый день спускался в котлован, с которыми так много говорил о том, сколько кубометров бетона уложено, сколько кубометров земли вытащили. Это были мобилизованные и демобилизованные разных специальностей: текстильщики, швейники, металлисты, монтеры, переродившиеся в работе на метро, люди, у которых каждый кубометр земли и бетона лежал «близко к сердцу»…

Я помню, как на трассе третьего участка подошла ко мне мотористка:

— Трос рвется со скреперов несколько раз в день, и если вы его не смените, то я сама пойду к Кагановичу, и он мне сменит трос!

Очень сплачивали нас десятиминутки, которые мы устраивали каждой бригаде после окончания работы. На эти десять минут оставались все, и каждый в отдельности докладывал, что он сделал, как выполнил план, какие есть недочеты.

На десятиминутках разбирались вопросы об опозданиях, прогулах и браке. Бригада сама ставила вопрос о том, чтобы прогульщиков снимать с работы, чтобы они не позорили наш цех.

В борьбе за лучшую бригаду механического цеха вперед вышла бригада Куликова с четвертого участка. Куликов-слесарь объединил вокруг себя тридцать пять человек и руководил целой сменой работ. Энергичным и преданным делу работником был Бурмистров. У него лучше всех сколоченный коллектив, и по нему равнялись остальные работники.

В кузнечном цехе, долго страдавшем от пьянки, появился молодой кузнец Романов, попавший к нам по зову своего отца, также работавшего кузнецом. Ни один кузнец, а их было у нас двенадцать человек, не мог достичь его нормы. Ни один расценок нельзя было применить к нему: он их ломал, все время перевыполняя норму.

Вспоминаю сварщицу Манюшину, которая до Метростроя никогда не работала на сварке. Она изучила это дело, посещая вечером рабфак; ко всему этому она несла большую общественную нагрузку. Манюшина давала лучшие показатели по автогенной сварке, стала лучшей ударницей и получила премию механического цеха. Или слесарь Давыдкин. Он был грешен тем, что разбирал новые механизмы на других дистанциях и тащил их к себе, лишь бы не стояла бетономешалка. Он здорово на этом пострадал, его даже исключили из комсомола. Переусердствовал!

Я сделал его снабженцем специально по запасным частям. Тут он себя показал. В течение некоторого времени он наполнил кладовую запасными частями. Мы пользовались литейной мастерской фабзавуча Метростроя, заводами, находящимися в Сокольническом районе. Впоследствии за свои показатели Давыдкин был восстановлен в комсомоле. Больно мне было и с ним расстаться.

Переходя на другую работу — парторгом электромонтажных работ Метростроя, я взял с собой тридцать лучших рабочих, с которыми мы вместе строили дистанцию.

Здесь мне пришлось столкнуться с тремя организациями: с Московской конторой Электропрома, проводившей монтаж электростанций, понизительных станций и всего освещения; с Насоссбытмонтажем, который вел работу по сигнализации, блокировке, автоматическим стрелкам, и наконец со 2-м заводом по укладке кабеля.

Первой задачей было передать опыт метро новым людям. Кадры по электромонтажу собраны были со всех концов Союза. Были бригады из Харькова, Киева, Ленинграда — люди, которые работали по монтажу на крупных союзного значения заводах.

Боевая работа, в разгар которой я попал на метро, — пуск 15 октября первого поезда. Тут монтажники решали положение.

Немедленно был собран актив сигнализаторов, и приступили к работе по установке к 15-му числу блок-поста на пути Комсомольская площадь — Сокольники.

Здесь проявила себя бригада Филатова. Люди не уходили домой, ночевали тут же, в блок-посте, чтобы только закончить в срок работу.

15-го числа на Сокольнической электроподстанции монтажники включили первый ток. Это было для нас большим удовлетворением.

Долгие споры с парторгом Элоктропрома Веденеевым вызвали у меня вопрос о том, как должны мы построить свою партийную работу, чтобы выполнить план и график работы. Веденеев возражал против постановки на партгруппе вопроса о выполнении плана начальниками Фрунзенского участка.

Я не согласился с ним. На партгруппе я показал со всей силой, как должна партийная организация заниматься вопросами партийно-массовой работы и выполнения плана. Были разработаны мероприятия для выполнения плана по Фрунзенскому району, была определена ответственность руководителей и в частности — треугольника.

После этого совещания все заговорили: «Наконец-то взялись за монтажников!»

Далее мне пришлось выдержать бой с начальником монтажных работ Сорокиным по специальному вопросу.

Он говорил, что утвержденный МК план-график подачи тока в первый ртутник к годовщине Октября невыполним. Мы долго с ним спорили, настояли на своем — график выполнили в срок и первый ртутник дали к годовщине Октябрьской революции. Урок этот пошел Сорокину на пользу — он теперь справляется с графиком, как надо.

Затем пришлось мне ликвидировать прорыв на Крымской подстанции. Падение труддисциплины, прогулы, опоздания на работу, отсутствие партийно-массовой работы, неверие руководителя в выполнение графика привели к отставанию на целый месяц. Мы обсудили дело на партгруппе, добились смены руководства, развернули соцсоревнование и ударничество, организовали стенгазету.

Теперь на Крымской подстанции график выполняется отлично.