Г. А. Колоколов, бригадир-проходчик шахты № 7-8

В Госвоенкино я работал помощником директора кинофабрики по производственным совещаниям. Одновременно заведовал отделом рационализации.

И вот только я собрался в отпуск, даже получил и путевку, меня вызывают в райком и говорят:

— Вы мобилизованы на метро.

В шесть часов утра на другой день я пришел на шахту № 8.

— Новенький? — спрашивает десятник.

И послал меня на самый ответственный забой — по проходке транспортной штольни.

На шахте для меня все было интересно и непривычно, хотя, по правде сказать, первое впечатление было не из приятных: везде грязь, сырость, туман. Даже спички плохо горят — кислорода нехватает.

Первые дни слышаватает.

Первые дни слыша старого кадровика, к которому меня прикрепили:

— Что это, «нагрузка» у тебя?

— Да, — отвечает, — вроде как нагрузка. Работать будут, как мальчики, а получать, как мужики.

Меня эти разговоры не смущали. Думаю про себя: ладно, постараюсь и я работать, как мужики.

Работал я забойщиком с Перепелицыным, самым настоящим ударником. Вскоре его назначили десятником, а я самостоятельно повел забой.

Потом была организована сквозная бригада, и меня назначили бригадиром. Из этого видно, что работал я не худо.

Отвели мне 20 погонных метров в штольне под домом № 3 на Моховой.

Сбегал я, посмотрел на этот дом. Дом ветхий, надстроенный, переделанный из старого лабаза, прямо Мафусаил по возрасту.

Вот так копаешься в земле и думаешь все время про этого Мафусаила. Ведь отвечаешь не только за себя и свою бригаду. Наверху там сидят жители. Сидят и чай пьют, ни о чем не думают. А вдруг обвал? Иной раз ночью прибежишь посмотреть: стоит на месте, и легче станет. Прошли этот дом благополучно.

Потом с плывунами мучились. Приходилось в ту пору работать в очень плохих спецовках и дырявых сапогах. А кругом вода. Поглядишь иной раз на свой сапог — портянка тебе из дыры рожки кажет. Вытянешь ее со злости, да так и работаешь на босу ногу.

Плывуны — скверная штука, но они приучают человека к большой тщательности в работе. Мне дали на пополнение бригады десять человек и тут же поручили новую работу — разработку калотт. Дело получилось серьезное: надо осваивать новых людей, а тут нажимают на выполнение плана. И вышло так, что бригада моя попала в кандидаты на черную доску.

Нет, думаю, сдаваться я не буду. Поднажал и в следующей декаде выполнил план на сто процентов. Правда, многих пришлось из бригады удалить. Зато я подобрал такой крепкий молодняк, что комитет комсомола назвал бригаду Комсомольской.

Договорились мы с ребятами показать высокие темпы, дать высокое качество работы и обеспечить высокую зарплату— не меньше пятисот шестидесяти рублей. Вызвали мы на соревнование лучшую бригаду на шахте, составленную из квалифицированных рабочих. Бригаду эту вел Холод. В соревновании мы показали невиданные темпы: план был выполнен на 168 %.

Кроме того надо было нам установить кружала с рамками от пяты до пяты в 14,5 метра и с точностью до сантиметра как по окружности, так и по высоте. Работа эта считается очень сложной. Раньше кружала устанавливались всегда специальной бригадой за десять дней. Мы тщательно все продумали, подготовились и установили кружала в течение полутора суток.

За досрочное окончание стен и свода станции нам было присуждено переходящее знамя Краснопресненского райкома комсомола.

Пошли разговоры, чтобы перебросить нашу бригаду на отстающие участки, но партком наш требовал оставить бригаду на станции. Конечно нам было бы интересно работать на новом месте, но раз было решение парткома — мы взяли на себя обязательство работать на своей станции вплоть до того момента, когда почистим ручки дверей вестибюля, сядем сами в метро и — до свиданьица!

На разработке станции пришлось нам работать по-разному: сегодня ты землекоп, завтра крепильщик, послезавтра плотник, бетонщик, жестянщик, изолировщик. Много усвоили мы всяких профессий.

За работу нашей бригаде было присвоено звание им. Кагановича. Я один из первых на метро получил значок ударника им. Кагановича. Этим я горжусь. Кроме того я был премирован именными часами, грамотой и по решению парткома записан на построечную доску почета.

Кроме обычной работы я был членом шахткома и старшим инспектором по качеству. Немало пришлось мне драться за лучшую организацию труда на шахте. Я и сам внес ряд рационализаторских предложений. Так мое предложение по уменьшению крепления в калоттах было принято и принесло экономию — по скромным подсчетам — в четырнадцать тысяч рублей.

Придя работать на метро, я себя здорово мобилизовал. Личный пример в руководстве — лучше всего. Я видел, что, как работаю я, так работает и вся бригада.

На метро я научился быть во всем точный, приобрел уменье держать свое слово. В работе кинофабрики это было очень трудно: там тысячи «объективных причин» — доработка сценария, болезнь актера, плохое настроение режиссера и т. п. А здесь, как в Красной армии: организация работала четко, и я сам приучился здесь к большей четкости и точности.