Я. Ф. Тягнибеда, начальник шахты № 12

Товарищ Хрущев мне сказал:

— Ты должен пойти на эту шахту работать методом щита.

— Что же я понимаю? Я не знаю метода щита.

— Мы сами не знаем, но считаем, что ты справишься с этой работой.

Про мое назначение говорил тов. Каганович:

— На этот участок мы недавно назначили нового начальника, по фамилии Тягнибеда. Фамилия подходящая на этой шахте— он вытягивает понемножку.

Я начал тянуть.

К моему приезду здесь уже работал английский щит, было пройдено 30 метров.

На советском щите заканчивался монтаж камер.

Участок идет от площади Свердлова до площади Дзержинского. Он пролегает по реке Неглинке, которая взята в коллектор, но русло занесено песками и неустойчивыми породами. Здесь мощные плывуны.

Половина всей трассы — плывуны. Приходится итти под давлением в 2,3 атмосферы.

В кессоне работать трудно. Когда вы «вшлюзовываетесь» в кессон, вам давит на барабанные перепонки. Для того чтобы барабанные перепонки не лопнули, приходится усиленно отдуваться носом, и тогда чувствуешь неприятное хлопанье в ушах.

Потом вы входите в атмосферу повышенного давления и чувствуете себя как будто нормально, только голос звучит очень звонко, и сильно потеешь.

Здесь работает одна молодежь. Комсомольцы приходят в кессон с песнями.

Они поют под высоким давлением. Поют партизанскую песню.

Это меня поражало.

И другой момент меня поражал: новая смена борется за каждую минуту.

Эти хотят вырвать молоток, а те еще не сдают.

У нас все смены любят укладку блоков, потому что получается уже готовый тоннель и сразу видишь результат своей работы.

Наш участок был самый отсталый.

Если бы мы шли ручным способом, то минимум два года затратили бы на эту работу.

Идею щита на этом участке выдвинул тов. Каганович.

Мы получили 50 % экономии на одной рабочей силе.

К 20 апреля 1934 года была окончена камера, и мы приступили к монтажу советского щита. К этому времени английский щит уже шел по 2 метра в сутки.

Выдвинулась бригада Краевского и сам Краевский.

Работаем мы толково и экономим время на передвижку щита.

Мы, я думаю, первые в мире применяем динамит одновременно с работой щита.

Мы учимся у наших руководителей работать смело и любовно.

Я учусь работать у тов. Кагановича.

Тов. Каганович — необыкновенный человек, он так любит то дело, за которое борется, как никто из нас, и это нас всех увлекает.

Он работает день и ночь. Его можно застать на работе в 11 часов утра, и в 6 часов вечера, и в 12 ночи. Я не знаю, когда он спит, но всегда он свеж и бодр.

Меня поражало всегда, с какими вопросами к нему подходят рабочие. Они жалуются ему на плохие блоки, на недостаток порожняка, но никогда — на материальные условия.