В. А. Непряхин, заместитель начальника советского гцита

На метро я пришел в декабре 1933 года на шахту № 10-12 в качестве сменного инженера седьмого участка тоннеля «Б». Этот участок только что развертывал работу. Работа своей новизной меня очень занимала. Мне пришлось познакомиться с имеющейся по этому вопросу литературой, так как подготовка моя в этой области по институту была недостаточна. Кроме того много полезного я почерпнул у работавших на моем участке старых мастеров.

Темпы работы были очень медленные. С одной стороны, работало очень много новых людей, никогда такого строительства не видавших в глаза, с другой стороны, была твердая порода известняков, особенно в нижней штольне, с большим притоком воды. Неоднократно беседуя со старыми мастерами о способах разработки этой шахты, я пришел к убеждению о необходимости бросить на самый трудный участок нижней штольни комсомольские бригады, одна из которых уже показывала лучшие образцы работы.

Опыт этот удался: «старички», чувствуя, что они отстают от комсомольцев, стали подтягиваться. Первое время они пытались объяснить отставание тем, что они дают лучшее качество работы, но ближайшая же проверка показала, что это неверно. На одном из технических совещаний было решено в бригады к «старичкам» влить вновь мобилизованных комсомольцев. Тогда дело пошло на лад.

Сменным инженером я работал до марта 1934 года, когда я был назначен заместителем начальника участка и переброшен на работу по изготовлению камеры. Как раз в это время мы получили задание строить камеры для первого советского щита. Советский щит отличается от английского тем, что он полностью электрифицирован, в то время как английский щит работает на пневмогидравлике.

Условия разработки камер для советского щита были самыми неблагоприятными, так как камера имела высокий напорный уровень грунтовых вод от проходящей недалеко реки Неглинки. Поэтому пришлось прежде всего детально обсудить самый способ организации работ и перебросить на этот участок лучшие бригады. С 1 марта мы составили график работ, довели его до смен, до бригад, развернули широко соцсоревнование, наглядно показывая выработку бригадами заданий, предварительно обсуждая каждый участок и способ производства работ.

После выработки штроссы мы встретились с грунтовыми водами. Было мобилизовано все имеющееся на шахте насосное хозяйство. Но это оказалось недостаточным. Отдельные смены в силу перебоев с работой насосов иногда простаивали. Пришлось этот вопрос осветить через местную печать и поставить перед партийной и общественной организациями задачу прикрепления к этому участку лучших механиков и слесарей по обслуживанию насосного хозяйства.

Кроме того пришлось фронт работы развернуть так, что если отдельный участок заливался водой, бригады преграждали ей путь, устраивая искусственные заграждения. Люди, по пояс в воде, не считаясь ни с какими трудностями, упорно побеждали стихии и метр за метром возводили стену под свод.

Бетонщики, мокрые с головы до ног, погружали руками мешки с бетоном, при помощи подводного бетонирования заглушая родники.

Особые трудности появились в лотке для щитовой камеры, так как он был значительно ниже уровня грунтовых вод: каждый кусок породы приходилось выбивать под водой отбойным молотком.

Этот участок работы казался на первых порах совершенно безнадежным: приток воды был настолько велик, что четырехдюймовые насосы не могли с ним справиться. Пришлось проект изготовления этого лотка изменить.

Учитывая твердость известковых пород и глубину их залегания, мы предложили уложить железобетонную подушку меньшей глубины и арматуры обратного свода лотка заменить рельсами. Трудность этой работы осложнилась еще тем, что лоток пришлось бетонировать под водой отдельными секторами, перегораживая доступ воде из бьющих родников.

Основной силой, движущей рабочими, было сознание, что первый советский щит, изготовленный героическим трудом двадцати девяти советских заводов, должен быть обязательно пущен в ход в срок, т. е. 1 мая 1934 года.

В это время чудеса героизма проявила в особенности бригада Саломатина, которая, вливая в отстающие смены своих лучших ударников, не считаясь с опасностью для жизни, с возможностью самых разнообразных заболеваний, тянула за собой весь участок. В последние дни работы перед окончанием камеры бригада Саломатина, учитывая жесткость сроков, даже добровольно отказалась от выходных дней.