Они были первыми
Делись огнем.
Шахтерская заповедь
Какое поистине героическое время переживала вся наша страна в незабываемые 30-е годы! Успешно закончена первая пятилетка, а с ней завершена реконструкция всего народного хозяйства. С победой колхозного строя быстрее развивалось сельское хозяйство. За два первые года второй пятилетки (она началась в 1933 году) промышленность, транспорт и сельское хозяйство получило станков, машин и технического оборудования столько же, сколько за все первое пятилетие. Начался период освоения этой техники, период массового движения ударников промышленного производства. Их к концу 1933 года по всей стране было около пяти миллионов.
Но даже в ряду этих замечательных лет массового трудового героизма особое место занимает год 1935-й — год начала стахановского движения. Со своей комсомольско-молодежной бригадой мы чеканили тоннели глубокой шахты 55-56. Она располагалась во дворе, напротив нынешнего здания ЦК ВЛКСМ.
Второго сентября на последней полосе газеты «Правда» появилась небольшая заметка: «Рекорд забойщика Стаханова. Сталино, 1 сентября (корр. „Правды“.) Кадиевский забойщик шахты „Центральная — Ирмино“ товарищ Стаханов, в ознаменование 21-й годовщины Международного юношеского дня, поставил новый всесоюзный рекорд производительности труда на отбойном молотке. За шестичасовую смену Стаханов дал 102 тонны угля, что составляет 10 процентов суточной добычи шахты, и заработал 200 рублей. Тов. Стаханов обогнал непревзойденных до сих пор мастеров отбойного молотка Гришина, Свиридова, Мурашко».
В те времена, как вы уже знаете, метростроевцы отлично использовали отбойный молоток, у нас работало много донецких шахтеров. Поэтому заметка эта не прошла мимо нашего внимания. Только и разговору было об этом. Оказывается, все успели прочитать газету, а кто не успел — узнал от товарищей.
С того памятного дня «Центральная — Ирмино» стала поистине центральной темой. О ней писали, рассказывали по радио. Вслед за Стахановым 115 тонн выдал за смену забойщик — парторг участка Дюканов, товарищ Алексея. Потом пошел на штурм Митя Концедалов — он нарубил 125 тонн. Знаменитый тогда забойщик Горловской шахты Никита Изотов готовился к поступлению в Промакадемию. Год назад правительство наградило этого богатыря орденом Ленина за лучшие образцы ударной работы по добыче угля. Так вот он за два дня до отъезда на экзамены в Москву спустился в забой (обычно он давал 5-6 норм) и опрокинул все установленные до него мировые рекорды ирминцев — вырубил 441 тонну. И уже тогда «Правда» — многомиллионный рупор Центрального Комитета партии выдвинула лозунг: «От соревнования одиночек к соревнованию масс!»
Тридцатилетнего Стаханова узнала вся страна.
Потом рекордных выработок добивались другие, но и сам Алексей Стаханов не остановился на сделанном, он шел в своем забое все дальше и дальше, увеличивая добычу угля.
И все-таки всегда бывают первые: в искусстве, науке, труде. Героем стал Стаханов. Почему? Я уже тогда задумалась над этим, внимательно читая все, что писали о трудовых подвигах, но проще и лучше ответил на этот вопрос парторг шахты Петров. Вот что он писал в «Правде»:
«В конечном счете успех решила не личность забойщика, а новая система угледобычи. Но Алексей был первым. Он должен был рекорд осуществить сначала в своем сознании. Не только поверить в реальность его, но, я бы сказал, произвести большую вычислительную работу в мозгу, затем убедиться психологически в своих силах. Ему предстояло пойти на технический риск — ведь он ставил рекорд не в удлиненных, а в обычных забоях, может быть, впервые в истории Донбасса переходя из уступа в уступ. Он должен был выдержать сильное физическое испытание. Ведь еще вчера он чередовал отбойку с креплением, хотя хрен редьки не слаще, перемена этих работ, что ни говорите, служит некоторой разрядкой. Далее от него требовалась, я бы сказал, гражданская храбрость. Завшахтой не поддерживает, Алексей спускается в забой фактически втайне от администрации. Представляете себе, если бы задумка не получилась… Нет, рекорд мог бы поставить и не Стаханов. Но он должен был быть поставлен именно им».
Как рассказывал много позднее Алексей Стаханов, его почин сразу заметил Серго Орджоникидзе. Нарком тогда лечился в Кисловодске и, как только прочитал «Правду» с заметкой о Стаханове, сразу же позвонил к себе в наркомат, а потом и в Кадиевку. Растормошил всех, как он это один умел делать, и приказал срочно обратить внимание на новое великое дело, которое зародилось на Донетчине.
Вскоре страна узнала о рекорде горьковского кузнеца Александра Бусыгина, за ним прогремело имя московского фрезеровщика Ивана Гудова. Что касается метростроевцев, то уже в начале строительства второй очереди наши передовые бригады перекрыли все сроки по проходке тоннелей. Все мы стремились стать стахановцами. Первыми из них были Митя Пимакин, Федор Ракитин.
Много в те годы и позднее в газетах писалось о Стаханове, у него брались многочисленные интервью. Мне запомнилось одно из них, где он говорит о дружбе в работе: «У нас, шахтеров, есть такая заповедь: делись огнем. Это чуть ли не первое, чему меня учили на шахте. Смысл такой: если у соседа в забое гаснет лампа, ты ставишь свою к нему поближе. Соревнуясь, шахтеры не забывали этот закон».
Не правда ли хорошая заповедь: делись огнем! И звучит как лозунг, в котором заложен подлинный смысл стахановского движения, развернувшегося в стране. И в наше время эстафету эту, этот огонь несут в бригадах коммунистического труда.
Стаханов был принят в партию постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) без прохождения кандидатского стажа. Парторг шахты Петров, который был в памятную ночь рекорда в шахте вместе с Алексеем, сказал о нем: «Он прошел этот кандидатский стаж за одну ночь с 30 на 31 августа 1935 года». Так партия оценила подвиг простого шахтера, именем которого было названо массовое всесоюзное движение.
…Тысячи последователей Стаханова выросли на Метрострое, а первым коммунистическим забоем стал забой механизированного щита в СМУ-5. Коллектив сооружал 900-метровый перегонный тоннель и одновременно испытывал новый механизм. В жарком труде, в непрерывных схватках с неподатливой природой добивались знаменитые проходческие бригады Георгия Авдюхова, Владимира Еронина и Ивана Филимонова права называться коммунистическими. И они добились этого.
Хорошие задушевные слова записаны в их обязательствах:
«Дал слово, не забывай о нем.
Действуй по правилу: один за всех, все за одного, и тогда задание будет обязательно выполнено и перевыполнено. В любом деле проявляй смекалку.
Один лодырь или прогульщик в бригаде — пятно на всех.
Не держи своих знаний при себе, считай своим долгом поделиться ими.
Видишь: отстает сосед — помоги.
Бывает, что не знаешь, как сделать — не гордись, обратись к товарищу».
Я не думаю, что мои товарищи были знакомы с шахтерским законом, о котором говорил в свое время Стаханов. Но смотрите, как через десятки лет доброе зерно дало замечательные всходы и полновесный урожай. Славные традиции отцов не только живут, они множатся.
2
Кто из старых комсомольцев не знает Зинаиды Троицкой-первой женщины-машиниста нашей страны? Троицкая — тоже из славной плеяды стахановцев. Когда ей позволили самостоятельно водить сначала маневровый, потом поездной локомотив, она все время лелеяла мечту сделать свой паровоз женским. Наконец ей удалось добиться этого — после VIII Чрезвычайного съезда Советов в 1937 году, делегатом которого она была избрана.
В ее бригаду вошли Анна Кошкина и Мария Федосова. К своей первой совместной поездке они готовились тщательно и ответственно. 15 августа 1938 года паровоз ЭМ-723-30 подъехал к товарному составу. Они опробовали тормоза, еще раз тщательно осмотрели машину. Все в порядке. Можно ехать. И тут Зинаида видит: в контрбудке сидит инженер технического отдела, бывший машинист Павел Масленников.
— Зачем ты тут? — насупила брови Троицкая.
— Ну мало ли что может случиться, я помогу,— говорит он ей примирительно.
— Сходи сейчас же, пока скорость небольшая,— говорит она тихо, но твердо,— или я остановлю поезд. Масленников спрыгнул, проворчав: «Чертовы бабы».
— Давай, давай, Павел Алексеевич,— сквозь смех закричала ему Маша Федосова и помахала рукой.
…В Куровскую поезд пришел на один час семнадцать минут раньше графика. Тогда, в годы первой пятилетки на транспорте шло соревнование за рост скоростей, увеличение продолжительности пробега, и такой рекорд значил очень много. Трудовая женская бригада в своей первой поездке доказала, что ей можно поручить ответственное дело вождения составов и что на транспорте есть еще неосвоенные резервы.
Зинаида училась, стала инженером-механиком. Она была заместителем начальника депо Москва-Сортировочная, начальником отделения, начальником Московской окружной дороги. Здесь застала Троицкую Великая Отечественная война. Она и многие другие женщины, как верные часовые, стояли на своем посту, несмотря на бомбежки, холод, недосыпание, а порой и недоедание.
Вот как рассказывала Зинаида об одной поучительной, не для нее, конечно, встрече. Тогда она работала машинистом пассажирских поездов. Вечером ей предстояла поездка, и, естественно, днем она была дома. Через рассыльную ее вызывают в ВЦСПС. Там говорят, что у нас-де, мол, гостит председатель профсоюза машинистов и кочегаров Англии мистер Брамлей. Он, оказывается, узнал, что в Советском Союзе есть женщина-машинист, но не поверил в это. Сказал, что хочет увидеться и сам убедиться. Ну, что ж, встретиться так встретиться. Зинаида привыкла к разным встречам, но эта была не знакомством, а настоящим экзаменом. Оказывается, мистер Брамлей в прошлом сам машинист. Проверил и убедился, что паровоз Троицкая знает как свои пять пальцев. И все же он не поверил, что она водит поезда, да еще пассажирские. Зинаида пригласила его в поездку — пусть посмотрит.
И вот вокзал. 21 час. Сейчас дадут отправление. Грузный мистер Брамлей с трудом взбирается на паровоз.
— Сколько вам лет? —спрашивает он машиниста Троицкую.
— Двадцать три.
Никогда еще не видела Зина, чтобы можно было так удивляться.
3
Давно уже не веду дневника. Просто иногда в толстой тетради от случая к случаю записываю впечатления дня, или события, которые хочется запомнить. Как, например, вот эта страничка, датированная июлем 1972 года.
«…У каждого возраста есть свои невзгоды и свои радости. Но как охарактеризовать те чувства, которые испытала я, едва переступив порог редакции журнала «Огонек». Его главный редактор поэт и публицист Анатолий Софронов собрал как-то у себя ударников и стахановцев первых пятилеток. Сколько родных и знакомых лиц… Алексей Стаханов, Иван Гудов, Александр Бусыгин, Константин Борин, Петр Кривонос… Перечислить всех невозможно… Мы, конечно, не помолодели, но от этого не стали менее крепкими наши рукопожатия и дружеские объятия.
Долго не могли мы успокоиться, переходя от одних воспоминаний к другим. Да нас, собственно, никто не регламентировал. Сам Анатолий Софронов в те 30-е годы работал на Ростсельмаше, и каждое новое воспоминание и для него и для нас было интересным и значительным.
Для себя на память записала я коротко рассказы комсомолок 30-х годов.
…Рядом со Стахановым сидит самая молодая среди нас, кандидат наук Мамлакат Нахангова. Ее специальность — иностранные языки. Слава к ней пришла рано — она была еще пионеркой и ходила в школу в таджикском кишлаке.
В 1934 году девочку с косичками назначили звеньевой первой ученической бригады по уборке хлопка. При норме 13 килограммов она собирала 60-70-80.
Однажды на полевой дороге ее остановили трое мужчин, избили и пригрозили: «Не смей больше повышать выработку, не послушаешься — убьем».
Когда в колхоз дошла весть о рекорде Стаханова, Мамлакат сказала на собрании: русский шахтер вырубил за смену 102 тонны угля, я соберу 102 тонны хлопка.
Награду за стахановский труд — орден Ленина — Мамлакат вручали в Москве. И тогда таджикская девочка с косичками впервые увидела, как огромен мир и как много в нем хороших, прекрасных людей.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев вручает правительственную награду Т. Федоровой. 1963 г.
…Собранная, подтянутая женщина, с которой я впервые познакомилась, в том нашем далеком прошлом была бетонщицей-ударницей на строительстве Днепрогэса. Она еще не назвалась, но в моей памяти всплыла ее фамилия — Мария Белик.
— Бегу как-то по гребню плотины,— рассказала она,— а навстречу мне идет высокий человек, немолодой, незнакомый. Остановился и спрашивает меня: «Девочка, ты не знаешь, где мне найти Машу Белик?» Вместо ответа я смотрю на него и думаю: «Какой пожилой, а глаза, как у ребенка — голубые, голубые…» не узнала я в первую минуту Алексея Максимовича Горького.
Мне подумалось, что, может быть, вспоминая Марию и ее товарищей, написал Горький вот эти строки: «На Днепрогэсе воля и разум трудового народа изменяют фигуру и лицо земли… Здесь, любуясь дерзкой работой людей, все время вспоминаешь прошлое, и это очень помогает правильной оценке настоящего».
Вот кого почти не тронуло время, так это Марию Демченко. В Большой Советской Энциклопедии о ней говорится как об инициаторе массового движения колхозников за получение высоких урожаев сахарной свеклы… а она, такая же живая, порывистая, черноокая, ну совсем как сорок лет назад, говорит о своей бригаде «пятисотниц» (они в свое время поставили рекорд, сняв по полтысячи корней свеклы с гектара). Сейчас Мария — агроном.
4
Счастье, что это такое?!. Минутное ощущение или постоянное внутреннее состояние человека… Сейчас, когда я всматриваюсь в прожитые годы, ясно вижу, что вся моя жизнь, все мои помыслы, все радостное тесно связано с Ленинским комсомолом. Были горести, были неудачи, но счастливое ощущение постоянного комсомольского товарищества никогда не покидало меня… Какое это счастье — знать, что ты со всеми и эти все вершат большие дела, нужные народу.
Особенно зримо почувствовала я это в октябре 1968 года на юбилейном Пленуме ЦК ВЛКСМ, посвященном 50-летию комсомола.
Кремлевский Дворец съездов. Главная трибуна страны. Его партер, амфитеатр, балконы заполнило комсомольское племя — посланцы всех республик, краев и областей, представители молодежных организаций почти всех стран мира.
Кремлевский Дворец съездов — всегда величественный и красивый — как только стены его выдержали это море поющих голосов, этот шквал рукоплесканий, когда в президиуме появились руководители партии и правительства, когда юность Страны Советов и всей планеты приветствовал Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, когда на Знамя Ленинского комсомола, овеянное боевой и трудовой славой всех комсомольских поколений, прикреплялся шестой орден — орден Октябрьской Революции.
…Комсомольцев нынешнего поколения приветствуют все поколения Ленинского комсомола, начиная с 20-х годов. Полвека отделяет седовласых, но не согбенных годами старых комсомольцев от сегодняшних — юных. Поэт Александр Безыменский, сказавший о себе «я буду сед, но комсомольцем останусь вечно…», своим высоким молодым голосом читает:
Когда нам было всем по восемнадцать,
А комсомол недавно лишь возник,
Привыкли мы друг к другу обращаться
И весело и ласково: «Старик!»
Наш комсомол взрослел. И мы взрослели.
И, наконец, настал тот самый миг,
Когда мы поняли, что в самом деле
Любой из нас по возрасту старик.
Но комсомол не постарел нимало
Он тайну вечной юности постиг.
И пусть ему полсотни миновало,
Никак не назовешь его «старик».
И вот что важно. Если комсомолу
Необходимо нас в дела свои вовлечь,
Мы в них включаемся, мы — комсомола первоселы —
И грузный возраст сбрасываем с плеч.
Ни грана дряхлости у нас вы не найдете,
Шаги у нас тверды и широки…
Мы старше комсомола,
Но в работе — он не старик,
И мы не старики!
В делегации, приветствующей сегодняшнюю юность от поколения 30-х годов, находилась и я… Потом шли поколения 40-х, 50-х годов. Как это было просто и величественно! Живые шеренги идущих поколений строителей, воинов, космонавтов. Герой первой пятилетки Петр Кривонос, летчик Алексей Маресьев — Герой Великой Отечественной войны, Герой Социалистического Труда Геннадий Масленников, Герой Советского Союза Валентина Николаева-Терешкова… Она говорила: «Даешь, комсомол, новые подвиги в учебе, работе!..» Какое боевое и всегда зовущее слово «Даешь!»!.. Оно родилось в пламени гражданской войны и, как факел, передается старшими на вооружение молодым. «Даешь!» — это слово поднимало рабочие батальоны на штурм Зимнего дворца. Следом за «Даешь!» летели на белого врага красные буденновские конники. «Даешь!» — звучало на строительствах первых советских заводов-гигантов.
Памятная встреча. Первостроители метро и Герой Советского Союза Алексей Петрович Маресьев. 1968 г.
«Даешь!» — короткое и точное, как выстрел, слово — оно и сейчас звучит на комсомольских стройках страны.
…Ноябрь 1973 года. Идет девятый Пленум ЦК ВЛКСМ. Двадцати пяти молодым производственникам, первым выполнившим задание девятой пятилетки, вручается награда Ленинского комсомола — золотой значок «Молодой гвардеец пятилетки». Не символично ли, что на этом заседании секретарь ЦК ВЛКСМ Евгений Тяжельников вручил почетный знак «Наставник молодежи» ветеранам труда. Держу его в руках и взволнованно говорю: «Спасибо тебе, родной комсомол!»
5
…Нас было тысяча сто ветеранов первых пятилеток, Героев труда, кавалеров ордена Ленина, участников первой всесоюзной встречи представителей трудовых династий рабочего класса и колхозного крестьянства. Мы приехали в Донецк в октябре 1971 года, чтобы обсудить задачи, поставленные перед тружениками города и села XXIV съездом КПСС. Два незабываемых дня встреч, митингов, демонстраций, бесед с молодежью Донбасса — веселой, трудолюбивой, любознательной, умной. Как тепло принимали нас молодые земляки Паши Ангелиной в Старобешевском районе Донетчины. Мы шли по земле, на которой гудели машины знатной трактористки, шли к ее памятнику, увековечившему в бронзе светлый образ безотказной украинской труженицы.
Мы провожали тяжеловесный состав со сверхплановым углем, добытым молодыми забойщиками горловской шахты «Кочегарка». Уголь этот был поднят на-гора в счет изотовской эстафеты, посвященной сорокалетию подвига легендарного горнорабочего Никиты Изотова. Эшелон «солнечного камня» пошел по маршруту, где в свое время установил свой знаменитый рекорд машинист Славянского локомотивного депо Петр Кривонос.
Город Енакиево. Средняя школа № 37 имени Георгия Берегового. Отсюда, из города металлургов началась его дорога в космос. Мне и сегодня пишут мои маленькие енакиевские друзья — тогда они учились во втором классе, сейчас — уже пионеры. Они озабочены главным образом теми, кто «схватил 3». Правда, троечники обещают не позорить больше имени своего знатного земляка. «Тетя Танечка! Какие пионерские песни вы любите, мы их исполним на нашем сборе».
Утро 29 октября столица шахтерского края встретила торжественно и празднично. Мы все, живущие в гостинице «Шахтер», проснулись рано от ликующей меди оркестров… Колонны, колонны, с флагами, транспарантами, цветами…
Наша колонна — участников слета — влилась в общие ряды. Людское море затопило просторную площадь, на которой возвышается монумент создателю Советского государства, основателю Коммунистической партии России — Владимиру Ильичу Ленину.
Оглашается коллективное письмо, написанное полпредами трудовых династий поколениям 2018 года. Отеческий наказ дочерям, сыновьям, внукам и правнукам, тем, кто пройдет здесь в праздничных колоннах в день столетия Ленинского комсомола. Письмо помещается в капсулу. Ее замуровывают в мраморном пьедестале памятника. Рядом возвышается гранитный обелиск, на котором высечены вещие слова:
«…Донбасс, это — не случайный район, а это — район, без которого социалистическое строительство останется простым, добрым пожеланием». В. И. Ленин«.
…Слет трудовых династий открыл Алексей Стаханов.
Расправив свои могучие плечи, обведя счастливым взглядом огромный зал, он говорит — просто, доверительно, как старым, добрым друзьям: «Я рад приветствовать всех вас на Донецкой земле, рад поздравить с большими производственными успехами всех присутствующих здесь, рад от всей души и желаю участникам Первого всесоюзного слета трудовых династий успешной работы…»
Вечером у меня в номере на восьмом этаже собрались старые, добрые друзья.
— Хорошо быть молодым! — Александр Харитонович Бусыгин улыбается и оглядывает всех нас. Он рассказывает о поездке на КамАЗ.- Там, друзья, работают настоящие парни. Мне радостно, что они давно обогнали нас. Такие у них темпы строительства, что дух захватывает! И все молодежь — от экскаваторщика до верхолаза-монтажника. Хороший «младший брат» растет у Горьковского автомобильного. Да и Кама, что ни говори, впадает в Волгу. Это здорово!
Потом Бусыгин вспомнил 1936 год. Такой вот с ним случай произошел в Гагре, куда его послали отдыхать после установления рекорда. Как-то в парке подходит к нему человек и говорит, что разговаривает с ним от имени Форда. Что он, Генри Форд, приглашает мистера Бусыгина в Америку, в Детройт и что платить ему будут долларами.
Неторопливый волжанин Бусыгин, не прерывая прогулки, ответил иностранцу, отлично говорившему по-русски, что он не собирается набивать карманы Генри Форду. Он, Бусыгин, работает только для своей Родины, своего народа.
Люблю я вот такие наши встречи, они интересны и активны, как и три-четыре десятка лет назад. Мы порой вспоминаем случаи из жизни, погруженные на самое донышко памяти,-кажется, уже и не всплыть им, однако ж это совсем не так!
Сидим мы в шахтерской столице, в гостинице «Шахтер», пьем чай, а за окном звучит с юности знакомая и любимая песня: «Спят курганы темные, солнцем опаленные». На Донетчине она и слушается и поется по-иному. Здесь ее родина, здесь, среди терриконов и шахтных вышек, так зримо ощутимы слова «На дела хорошие вышел в степь Донецкую парень молодой»…
