В 20-х числах сентября у нас появился мощный плывун. Плывун представляет собой смесь глины, песка и воды. Давление воздуха в кессоне нами было поднято до 2 атмосфер, но все же поток песка и воды отразить не удалось, и тогда мы подняли давление до 2,5 атмосферы. Температура в кессоне дошла до 40 градусов, воздух сделался спертым. В трех шагах не видно было человека. И все же и при этом давлении плывун не удалось удержать. Вода и песок шли сверху на работающих людей, обливали их потоками грязи, забивали нож, щит не двигался вперед, лез вверх. Но героическими усилиями нашего комсомола и наших рабочих, которые одолели эти трудности, самая мощная часть плывуна была все же пройдена. Вода приостановилась, плывун успокоился. Вдруг через час после ликвидации плывуна мне сообщают: пожар в кессоне! Я побежал к шлюзу, в это время огонь уже начал выбрасываться через клапаны накладных труб по ту сторону кессона, где нет давления. Картина была жуткая: свист воздуха, дым, копоть, крики рабочих. В особенности ужасно было то, что не было возможности проникнуть в кессон, так как пламя неистовствовало у самого шлюза. Мозг сверлила страшная мысль: сто человек в кессоне, как спасти их жизнь? В первый момент на меня напал какой-то столбняк, я растерялся, но это продолжалось не более минуты. Я быстро сообразил, что у нас есть запасный выход в шахту № 12-бис, быстро побежал к стволу, где встретил инженера Чистякова, и немедленно послал его через шахту № 12-бис выводить людей. В это самое время инженер Понтак, распоряжавшийся внутри кессона тушением пожара, увидел, что тушить бесполезно, и приказал людям организованным порядком выходить наверх. Благодаря инженерам Понтак и Чистякову, ставшему, к сожалению, жертвой пожара, все рабочие за исключением одного рабочего-нацмена Хусаинова, который отбился от партии и погиб, были выведены наверх. Для тушения пожара было решено спустить давление с кессона. Несмотря на то что перед нами стояла угроза завала и разрушения домов, другого выхода не было. Давление было спущено. На поверхности получилась громадная воронка — развалился небольшой дом, внутри тоннеля затопило щит и занесло часть тоннеля песком и водой. Дри обвале дома человеческих жертв не было. В момент ликвидации пожара произошел прорыв воды. Вода с колоссальной силой ворвалась в тоннель и начала все затоплять. В этот момент на работе были инженер Штерн и бригадир Ребров. Чтобы спасти положение, им пришлось работать по горло в воде. Они сооружили перемычки и не допустили дальнейшего проникновения воды. В общем в течение десяти дней последствия пожара были ликвидированы, щит очищен, и работа продолжалась.
24 ноября 1934 года произошла наконец долгожданная сбойка английского щита с тоннелем шахты № 13. Честь сбойки принадлежит бригаде комсомольца Корейши и смене инженера Шварца.
Надо было видеть, как дрались бригады за первенство показателей, чтобы завоевать право на сбойку. Корейша — ученик Краевского, работавший в его бригаде, прошедший у него отличную трудовую школу. Он первый сдал техэкзамен на «отлично», он научился, как организовывать людей, как заинтересовать их работой, как поднять среди них трудовой энтузиазм. Надо сказать, что Краевский немало выковал таких, как Корейша и Лушник. Достойный ученик, Корейша в конце проходки отвоевал у своего учителя право на сбойку.
Сбойка была обставлена исключительно торжественно. Весь коллектив щита и шахты напряженно ожидал 23 и 24 числа момента сбойки. Всем хотелось видеть, с какой именно точностью собьемся мы с соседней шахтой.
 |
| Шахта № 29 |
— Метра на два не сойдемся, никак не больше! — говорили шутники.
А ведь не сойтись метра на два — сущая катастрофа.
Откровенно говоря, и у нас, руководителей шахты, был напряженный интерес к сбойке и не менее напряженные сомнения: а вдруг ошиблись маркшейдеры?
Но нет — маркшейдеры не ошиблись. Мы прекрасно вели ось нашего тоннеля, и сбойка произошла с отклонением всего лишь на 4 сантиметра.
После сбойки был организован митинг, на котором выступали секретарь парткома Зотов, начальник шахты, его заместитель, начальник щита Макаров, именинники сбойки — инженер Шварц и бригадир Корейша. Заместитель начальника советского щита инженер Непряхин обещал вскоре же подойти к финишу и притом с не-меньшей точностью, чем английский щит.
Свое обещание советский щит сдержал. Сбойка советского щита произошла 15 декабря. Эта сбойка вызвала еще больший интерес и волнение, чем сбойка «англичан».
К сбойке советского щита ожидали прибытия товарищей Ротерта, Абакумова, Старостина. Особенно хотелось всему коллективу, чтобы присутствовал при сбойке тов. Хрущев. Он и сам часто звонил по телефону, интересовался временем сбойки. Однако сбойка, предполагавшаяся утром, на деле произошла только поздно вечером, и ожидавшиеся нами гости оказались заняты и прибыть не смогли.
Честь сбойки принадлежала бригаде Жданова из смены инженера Казаева. Надо сказать, что до прихода в эту смену инженера Казаева (член ВКП(б) бригада Жданова работала слабо и была едва ли не самой отсталой. С приходом же Казаева она стала лучшей бригадой на щите.
После сбойки выступил с речью парторг Московского комитета на Метрострое тов. Старостин, давший прекрасный анализ нашей работы. Речь тов. Старостина была выслушана с исключительным вниманием и еще больше подняла дух коллектива.
От имени комсомола выступал подлинный именинник щитовых побед секретарь комитета комсомола Саша Эйдман. В яркой речи он дал от имени комсомола обещание тов. Старостину вести борьбу за темпы и качество по сооружению железобетонной рубашки с такой же трудовой яростью, как и на щитовой работе.
Честь комсомольской шахты наши комсомольцы поддерживали до самого окончания работ. В руках комсомола шахты № 12 бессменно находилось отвоеванное им у 21-й шахты знамя Московского комитета комсомола.
Ударная работа коллектива рабочих и инженерно-технического персонала шахты над освоением техники щитовой проходки, огромный энтузиазм комсомольской рабочей молодежи и инженерно-технических работников дали возможность закончить один из самых тяжелых участков строительства метрополитена в исключительно короткий срок. При этом ни одно из подземных и наземных сооружений не было нарушено, и даже ветхий кирпичный коллектор реки Неглинки и его гнилая деревянная часть остались совершенно невредимыми.
Английский щит, начав работу 17 марта, закончил проходку 24 ноября 1934 года, дав за 213 рабочих дней 460 погонных метров готового тоннеля, что составляет на каждый рабочий день около 2,16 погонного метра скорости проходки.
Советский щит, начав работу 15 мая, закончил проходку 15 декабря, дав за 181 рабочий день 428 погонных метров готового тоннеля, или среднее продвижение на рабочий день — 2,37 погонного метра.
Посещение шахты тов. Кагановичем каждый раз вливало энтузиазм в работу коллектива.
— Стройте тоннель сухим, чтобы не капало!
Эти слова, сказанные тов. Кагановичем при посещении им советского щита в июне, были восприняты рабочими и инженерами шахты с исключительным воодушевлением.
Тов. Хрущев постоянно следил за нашей работой, ежедневно маркшейдерами заполнялись графики движения щитов, находившиеся в его кабинете. При малейшем падении темпов продвижения щита он немедленно вызывал тов. Тягнибеда или Суворова и требовал объяснения, почему снизились темпы и какие имеются затруднения. Эта постоянная забота тов. Хрущева всегда воодушевляла коллектив шахты на еще лучшую работу.
Главное преимущество щитового способа — это темпы. Щитовая проходка в пять раз производительнее, чем ручной способ. На нашей же 12-й шахте до прибытия щита пройдено ручным способом за семь месяцев 75 метров, а щитом за такой же срок пройдено 450 метров. Далее щит совершенно гарантирует от осадки поверхности, что делает его в городских условиях просто незаменимым. Мы прошли щитом в полутора метрах от полуразвалившегося, прогнившего здания Малого театра, причем осадка здания оказалась равна 4 миллиметрам — цифра, вообще не идущая в счет. С таким же успехом прошли мы мимо гостиницы «Метрополь». Мы пробрались далее сквозь паутину бесчисленного количества подземных сооружений, под прогнившими сваями, поддерживающими коллектор реки Неглинки, и не нарушили ни в какой мере их мертвый, подземный покой.
Коллектив шахты № 12 ставил своей задачей не только проходку щитом отведенного ему участка тоннеля, но и подготовку кадров для следующей очереди строительства. Поэтому параллельно с производством работ все время производилась и теоретическая подготовка кадров рабочих и инженерно-технического персонала через организованные шахтой курсы. Для подготовки кадров инженерно-технических работников в июле 1934 года решением Московского комитета партии были командированы на шахту № 12 пятьдесят инженеров и техников, которые обучались практической работе на щитах и получали теоретическую подготовку на организованных шахтой курсах.
Первой группой по всей шахте сдала техэкзамен по щиту комсомольская бригада Краевского. Эта бригада начала работать по техучебе в начале марта. Приходилось удивляться, насколько дружно и аккуратно бригада являлась на курсы и как серьезно подходила к занятиям. На техническом экзамене из 31 человека бригады на «отлично» сдали 18 человек, на «хорошо» — 7 человек и на «удовлетворительно» — 6 человек. Сдавшие техэкзамен на «хорошо» и «удовлетворительно» решили продолжать техучебу, пока не добьются отметки «отлично».
Таким образом шахта № 12 представляла собой как бы производственно-учебный комбинат по щитовой проходке. Мы не только работали — мы учились и учили других.
