Одна за другой сбивались шахты, по всей трассе проходили подземные митинги, посвященные сбойке. На этих митингах многократно повторялись имена лучших проходчиков. Комсомольцы Краевский, Вазых Замалдинов, Лушник, Кириченко, комсомолки Васильева, Курякова, Лапкина стали известны всему строительству. Каждая сбойка была праздником.
Горные работы развернулись широким фронтом. Бригады проходчиков уходили вперед, оставляя далеко за собой бетонщиков. Бетонные работы были в прорыве. Специалистов по бетону было мало.
На одном из подземных митингов, посвященных очередной сбойке шахт, выступил Никита Сергеевич Хрущев.
— Пора кончить празднование сбойки, — сказал он. — Штолен мы сделали много, надо их крепить, а бетонные работы отстают. Сейчас основной становится борьба за метры готового тоннеля. В первую очередь это относится к комсомолу.
На слова Никиты Сергеевича комсомол Метростроя ответил переброской тысячи лучших комсомольцев на бетонные работы.
С этого момента начался «бетонный период» в жизни комсомольской организации метро…
На крыше церкви Флора и Лавра, что у Кировских ворот, собрались комсомольцы шахт № 17-18. Необычное собрание обсуждало вопрос о бетоне. Говорили недолго. Сразу же решили организовать на шахте комсомольскую бригаду бетонщиков, избрали группорга. Во главе бригады встал Аркадий Халтурин, чье имя потом прогремело по всему Метрострою. Бригаде дали наказ: не подкачать, показать, что и с укладкой бетона комсомольцы справятся не хуже, чем с проходкой.
Вначале было тяжело: новая незнакомая работа давала себя знать. Не было самой примитивной механизации. Бетономешалка стояла под стеной дома, тут же была прислонена обыкновенная лестница. По этой лестнице на крышу дома ведрами носили цемент, песок, гравий и сыпали в бункер бетономешалки. Производительность была до смешного мала. Во время дождя она становилась еще меньше — по скользкой лестнице таскать ведра с материалом было нелегко.
В шахту бетон подавали в носилках — другого способа придумать не могли. А когда уже можно было подвозить бетон по нижним штольням, неразрешенной осталась проблема доставки в верхние штольни. Каждая шахта придумывала свои способы. На 9-й бетон таскали ведрами через фурнели и лишь потом догадались поставить обыкновенный ворот. На 17-й через блок верхняка перебрасывали веревку, на один конец привязывали ведро с бетоном, а другой — к поясу рабочего. Рабочие — чаще всего это были девушки — бегали по штольне и таким образом вытаскивали ведро наверх.
Но постепенно вводилась и механизация, а вместе с ней росли темпы. И если в октябре 1933 года бригада Халтурина высшим своим достижением считала укладку 3 кубометров в смену, то впоследствии та же бригада давала 35 и 40.
Десятки кубометров давались нелегко. Надо было намного улучшить механизацию, надо было добиться большой точности в расстановке людей, рассчитывать каждую минуту. В боях за бетон выросли лучшие люди метро — бригадиры-комсомольцы Халтурин, Кноссалло, Устинова, Горская. Они проявили подлинно организаторские таланты в расстановке своих бригад, учитывая возможности буквально каждого рабочего. Были созданы комсомольские бригады по механизации, отдельные механизмы закреплялись за комсомольцами.
Бригадиры разбивались на звенья, каждое звено получало свое сменное задание, звенья и бригады соревновались. Приходя на работу, бригада прежде всего узнавала, сколько бетона было уложено в предыдущую смену. И тут же на коротком пятиминутном совещании решала: надо дать больше. Встречаясь перед началом работы на шахте, говорили:
— Бригада Иващенко уложила двадцать пять. Надо дать больше. Отвечали коротко:
— Уложим двадцать семь.
А кончив работу, здесь же на месте выясняли все свои промахи, подтягивали отстающих.
Соревнованием были охвачены все. Откатчики, подвозя вагонетки с бетоном, тихонько сообщали:
— Плохо, Зина! Звено Кати Цукальниковой забрало на два вагона больше.
И звеньевая Зина Шахова задумывалась, соображая, в чем ошибка звена. А потом переставляла людей, и недобранные два вагона ложились в калотту. И на дощечке у ствола, где отмечался забранный бетон, против зининой фамилии вырастал ряд палочек. Звено Шаховой набирало темпы.
— Комсомол стал хозяином бетонных работ на Метрострое, — часто говаривал тов. Абакумов.
Так оно и было. Шефство комсомола над бетоном сказалось очень скоро. Темпы укладки росли.
Но тогда нехватило цемента. Бетонным работам грозила остановка. Комсомольцы, шефствовавшие над бетоном, обратились за помощью к тов. Косареву.
Александр Васильевич, уделявший очень много внимания Метрострою, непосредственно занялся «цементным» вопросом. Его телеграмма крайкомам комсомола на местах помогла во-время отгрузить цемент в Москву. А комсомольцы-железнодорожники следили, чтобы маршруты с цементом шли без задержки. И цемент прибыл в Москву во-время. Бетонные работы на метро не прерывались.
Но за этими темпами люди иногда забывали о качестве. Бетона клали много, но кладка была еще недостаточно хороша.
В декабре 1933 года партком Метростроя вынес специальное решение о качестве бетонных работ. На шахтах были созваны конференции по бетону. Обсуждали каждую деталь кладки, искали способов улучшить качество. Ударники-бетонщики шахты № 7-8 обратились ко всем бетонщикам строительства с предложением создать общественную инспекцию по качеству. Первыми инспекторами выделили стариков-бетонщиков с многолетним стажем.
Хозяева бетона — комсомольцы — не могли остаться в стороне. На многих шахтах были выделены инспекторы-комсомольцы. Но все же по-настоящему браться за качество начали только после объявления похода им. тов. Кагановича…
