22 июня 1941 года, воскресенье. День с утра обещал быть солнечным, теплым. Многие метрополитеновцы, как и большинство москвичей, собрались выехать за город, чтобы отдохнуть в лесу или у реки.
И вдруг — голос диктора по радио объявляет, что с правительственным сообщением выступит В. М. Молотов.
Слова Молотова ошеломили: рано утром фашистская Германия без всякого предупреждения вероломно напала на Советский Союз, немецкие войска вторглись в нашу страну на западных, северных и южных границах, гитлеровский военно-воздушный флот бомбит советские города и села.
Вскоре коммунисты и беспартийные работники всех подразделений метрополитена собрались в партийных комитетах и на своих рабочих местах. Их никто не вызывал, никто не приказывал явиться. Люди пришли сами. По призыву сердца и совести. По велению своего гражданского и патриотического долга.
В этот же день по распоряжению Наркомата путей сообщения начались первоочередные работы по мобилизационным планам.
Командный состав и некоторые работники были переведены на казарменное положение. На оборудованном командном пункте круглосуточно дежурили руководящие работники.
На некоторых станциях метро разместились военные и государственные учреждения. На станции «Кировская» находились отделы Генерального штаба Красной Армии. Поезда там не останавливались, перрон отгородили от путей высокой фанерной стеной.
Срочно начались работы по усилению отдельных сооружений, монтировались устройства герметизации и оборудовались дополнительные санитарно-технические установки.
С первых же дней войны более 30 процентов работников метрополитена ушли в действующую армию, истребительные батальоны и народное ополчение. Многие из них, имея на руках удостоверение об отсрочке от призыва в армию, уходили добровольцами.
Буквально на второй день войны начались работы в мастерских метро, которые могли хоть в какой-то мере помочь Красной Армии.
С фронта шли тревожные вести. Но они не только не вносили в ряды людей панику, а, наоборот, еще более мобилизовывали, рождая упорство. Люди подтянулись, стали более строгими и дисциплинированными.
Через несколько дней после начала войны германский вермахт оккупировал ряд городов в Прибалтике, на Украине, в Белоруссии, приближаясь к границам РСФСР.
3 июля 1941 года И. В. Сталин по радио сказал, что возникла опасность для социалистического строя, социалистического государства, которое фашизм хочет закабалить. После его выступления метрополитеновцы, как и все советские люди, повысили активность по выполнению поставленных задач.
Количество работников метрополитена резко сократилось. На оставшихся была возложена задача обеспечить работу метро в трех режимах: транспортного предприятия, укрытия, а также по обслуживанию дополнительных устройств.
В первый месяц войны в городе и днем и ночью несколько раз объявлялась воздушная тревога, как потом выяснилось — учебная, во время которой отрабатывались действия работников метро по снятию и подаче напряжения, расстановке составов на станциях, по приему и размещению населения.
Учебные тревоги подтвердили высокую готовность сооружений, оборудования и самих работников своевременно и в полной мере выполнить задачи, поставленные перед ними Государственным Комитетом Обороны.
В июле 1941 года над Москвой нависла реальная угроза воздушного нападения фашистских самолетов. Столица становилась неузнаваемой. Теперь по вечерам она погружалась в полную темноту.
Гитлеровцы рвались к Москве, им мерещилась Красная площадь, где они собирались устроить свой военный парад победителей.
Москва превратилась в осажденный город. Уже поступили распоряжения об эвакуации ряда московских промышленных предприятий и ценностей. Это коснулось и метрополитена. В октябре 1941 года около 50 процентов оборудования было демонтировано. (В середине 1942 года все оборудование восстановили до проектной мощности.)
Работнику службы тоннельных сооружений метрополитена Е. Г. Шишову поручают снять скульптуры на станции «Площадь Революции». (Впоследствии за сохранность и восстановление оборудования Шишов в числе других был отмечен правительственной наградой.)
Каждый день войны приносил жертвы. Многие семьи получали горестные «похоронки». Партийная организация брала на особый учет семьи погибших и оказывала им моральную и материальную помощь.
22 июля 1941 года в Москве впервые прозвучала настоящая воздушная тревога: вражеская авиация совершила налет на советскую столицу. Имея опыт при объявлении учебных воздушных тревог, работники метро успешно справились с задачей по укрытию населения: на платформах станций разместились женщины и дети, инвалиды и престарелые, для них были расставлены лежаки и кроватки-раскладушки, были использованы также пути, на которых уложили деревянные щиты. Позаботились и о питьевой воде, в вагонах, стоявших на станциях, оборудовали медицинские пункты.
Первый налет гитлеровской авиации оказался особенно сильным. Он нанес повреждения некоторым объектам метрополитена. На Главные мастерские упала фугасная бомба, прямым попаданием был разрушен роликовый цех. Поскольку дежурный персонал своевременно укрылся в бомбоубежище, человеческих жертв не оказалось, а возникший пожар быстро ликвидировали.
На площади Белорусского вокзала при бомбежке была повреждена магистральная водопроводная труба. Вода затопила площадь и вестибюль станции метро «Белорусская», проникла в машинный зал эскалаторов. Общими усилиями движенцев, сантехников, сооруженцев и эскалаторщиков воду удалось направить под железподорож-ный путепровод.
Через несколько минут поступило сообщение, что вода прорвалась в торец станции «Белорусская». С большим трудом при помощи водоотливных установок откачали воду, не допустив ее в тоннель, где находились люди.
Серьезно поврежденным оказался метромост: разрушены устройства СЦБ и рельсы. Потребовалось срочно восстанавливать пути, рельсовые цепи, автостопы, вновь устанавливать светофоры. Работники служб пути, СЦБ и связи оперативно взялись за эти работы и подготовили метромост к движению поездов.
Одна из фашистских авиабомб пробила перекрытие тоннеля на перегоне между станциями «Смоленская» и «Арбатская». Одновременно была разрушена магистраль городского водопровода, и вода хлынула в образовавшуюся воронку. Лишь самоотверженный труд метрополитеновцев позволил вывести людей из поврежденного тоннеля и ликвидировать последствия бомбежки.
С того памятного дня Московский метрополитен стал надежным убежищем для москвичей. Едва наступали сумерки, время приближения воздушных налетов на столицу, к станциям метро торопились старики, женщины и дети.
Здесь было спокойно, не доносился зловещий гул моторов фашистских стервятников, не слышались разрывы зенитных снарядов.
Стоило опасности миновать, как по тоннелям снова мчались поезда. Если сигнал «Воздушная тревога!» объявлялся днем, метрополитен немедленно с транспортного режима переходил на режим укрытия населения, а после отбоя движение возобновлялось.
Интервал между режимами часто составлял 15-20 минут, что говорит о высокой организованности всех служб метрополитена во время войны.
Когда угроза воздушного нападения стала повседневной, Московский метрополитен был переведен на другой режим работы: с 18 часов, не дожидаясь сигнала «Воздушная тревога!», прекращалось движение поездов и население укрывалось на ночное время.
Москвичи так привыкли к этому режиму, что заблаговременно за час-полтора у вестибюлей выстраивались очереди людей с чемоданами и узлами, с нетерпением ожидающих, когда можно будет спуститься па станции и отдохнуть в безопасном месте.
Только осенью 1941 года Московский метрополитен оказывал убежище полумиллиону москвичей за сутки. На станциях сумели организовать продажу вечером молока (в бутылочках) и белого хлеба для детей. Были смонтированы специальные фонтанчики с питьевой водой.
В условиях военного времени первостепенное значение имела вентиляция в тоннелях и на станциях. От нее зависело физическое состояние десятков тысяч людей. При воздушных налетах на поверхности у вентиляционных киосков выставлялись посты. Они имели телефонную связь с командным пунктом сантехники. По сообщению дежурных принимались меры к тушению пожаров, возникавших вблизи вентиляционных киосков из-за сброшенных «зажигалок».
Самоотверженно трудились работники противопожарной охраны Московского метрополитена. Один из ее ветеранов А. Новожилова вспоминала:
«…Мы сутками дежурили на крышах электродепо, заводов, станций, тяговых подстанций, не допуская загораний объектов от сброшенных бомб.
Силами только невоенизированных формирований МПВО столицы было обезврежено более 40 тыс. зажигательных бомб, потушено около 2 тыс. мелких пожаров.
Личный состав пожарной охраны метрополитена в то грозное время проводил большую работу по недопущению пожаров и загораний и на подземных объектах, где население укрывалось от налетов и бомбежек фашистской авиации…«
Метрополитеновцы трудились, не щадя сил и здоровья. Утром, когда москвичи покидали подземные станции, велась проверка и уборка тоннелей, мыли и проветри-вали все помещения, готовясь к открытию движения.
Четко и бесперебойно в период воздушной тревоги и отбоя работали эскалаторы. А ведь времени для проведения ревизионных работ было очень мало, делали их урывками, ибо эскалаторы должны находиться в постоянной готовности к пуску, к работе с максимальной нагрузкой.
С большой ответственностью относились к выполнению своих обязанностей электромеханики эскалаторов К. В. Лапшин, Н. П. Новиков, Н. С. Бажанов и другие.
Работники эскалаторных станций следили также за закрытием и открытием герметических дверей. Кроме того, они обслуживали железнодорожные электростанции (ЖЭС), установленные в тоннелях. Их назначение — обеспечивать электроэнергией тоннели и станции в случае нарушения питания от наземных объектов энергоснабжения, они должны были быть постоянно готовы к пуску. К счастью, ЖЭС так и не потребовались.
Огромная нагрузка легла на плечи путейцев. За короткий срок им предстояло тщательно осмотреть состояние пути после пребывания в тоннелях тысяч людей, своевременно давать готовность диспетчеру для пропуска поездов, поддерживать путь в состоянии безопасности движения. Огромная заслуга в этом принадлежит работникам службы пути С. В. Разумовскому, И. М. Анисимову, Ф. И. Алымову, П. И. Сидорчуку, А. С. Кузовлевой и другим.
В обеспечении бесперебойной работы санитарно-тех-нических установок отличились С. С. Тугов, В. П. Петров, Н. И. Молодцов, Н. М. Андреев, П. В. Полякова и другие товарищи.
Энергетики метрополитена следили за надежностью энергоснабжения, монтировали резервные линии питания осветительных и сантехнических установок. Тяговые подстанции, ранее находившиеся на телеуправлении, обслуживались работниками, переведенными на казарменное положение. Среди них по-боевому несли вахту А. Г. Можаров, М. В. Канищев, Л. Л. Диц, В. И. Диков, А. И. Хорьков и их коллеги.
На метрополитене был организован специальный цех по восстановлению электроламп.
С полной отдачей трудились на своих постах машинисты электропоездов Л. А. Швецов, Ф. Н. Фролов, X. П. Макаров, И. С. Лещева, А. М. Анфиногенова, Е. Д. Мишина, 3. К. Харламова. Они не только отлично водили поезда, но и участвовали в проведении текущего ремонта подвижного состава.
Каждый метрополитеновец — ремонтник электродепо, работник СЦБ и связи, движенец, сооруженец, путеец — старался внести весомый вклад в работу своего предприятия.
Основная организаторская работа по координации всех подразделений проводилась службой движения. Заместитель начальника службы А. М. Сироткин, начальники радиусов движения Н. И. Кривонос, А. К. Смирнов, В. И. Журавлев, диспетчеры движения А. Н. Николаев, Н. М. Веселов и весь обслуживающий персонал станций много сил отдавали организации движения, приему и размещению людей в тоннелях и на платформах, информации населения, оказанию помощи больным, инвалидам и даже роженицам. (По данным за 1941 год, на станциях московского метро родилось 217 детей.)
Война потребовала существенных изменений в организации обслуживания и ремонта подвижного состава, эскалаторов, устройств энергоснабжения, СЦБ и связи, пути, санитарно-технических установок.
Надо было наилучшим образом организовать профилактическую работу и текущий ремонт, чтобы обеспечить четкое и надежное функционирование подвижного состава, оборудования и устройств. Для этого разработали специальную технологию. Много инициативы и настойчивости проявили начальники электродепо В. Д. Голиков и Г. Ф. Семиошин, начальники дистанций пути В. Т. Евла-нов и Г. И. Разин, начальники радиусов сантехники С. М. Кулешов и Д. С. Фингерут, механики радиусов эскалаторов В. И. Чепружников и С. Н. Коссаковский, начальники дистанций СЦБ и связи К. В. Саврасов и Н. В. Сидоров, кабельной сети В. М. Соколов и М. А. Лебедев, освещения Т. Ф. Христич, В. И. Арсеев, начальники энергоучастков А. Г. Кукушкин, В. А. Шурмухин, О. А. Москвин и другие.
…Непреходящее политическое значение для мобилизации всего советского народа и прогрессивных сил мира имело торжественное заседание 6 ноября 1941 года, посвященное 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Оно было проведено на станции «Маяковская».
Уже с начала движения 6 ноября поезда Горьковско-Замоскворецкой линии следовали по маршруту, не останавливаясь на станции «Маяковская».
На платформе (в среднем зале) станции расставлялась мебель, возводилась трибуна. Через весь зал от эскалаторов до трибуны была проложена красная ковровая дорожка.
С утра работники служб тщательно проверяли эскалаторы, освещение, оборудование станции. Задолго до начала торжественного заседания на платформу станции стали спускаться его участники.
В своих воспоминаниях В. П. Пронин, работавший в годы войны председателем исполкома Моссовета, писал: «…Зал станции „Маяковская“ переполнен. Здесь много военных — прямо с фронта. Суровые, озабоченные лица. Все спрашивали: в Москве ли правительство? Будет ли оно на торжественном заседании? И вот к платформе медленно подошел поезд».
Состав, доставивший на станцию «Маяковская» руководителей партии и правительства, подготовили работники электродепо «Сокол». Вел поезд старший машинист Калинников.
Ровно в 19 часов 30 минут торжественное заседание начало свою работу. С докладом выступил И. В. Сталин.
Это заседание и парад войск, который состоялся на следующее утро, вселили в советских людей глубокую уверенность в разгроме немецко-фашистских войск и произвели ошеломляющее впечатление на весь мир. Сейчас на вестибюле станции «Маяковская» в память об этом историческом событии установлена мемориальная доска.
В середине ноября 1941 года гитлеровцы предприняли новое наступление на Москву. После трех недель ожесточенных боев фашисты вышли севернее столицы — в район Крюкова, а с юга — к Кашире. В некоторых пунктах немцы подошли вплотную к столице.
Дальше они продвинуться не сумели. На защиту встала вся страна. К Москве на фронт шли и шли новые пополнения бойцов и военной техники. Старики, женщины и дети строили вокруг города оборонительные сооружения. Более 100 тыс. коммунистов и 260 тыс. комсомольцев столицы влились в ряды действующей армии: десятки тысяч патриотов — рабочие, инженеры, ученые, работники культуры — вступили в народное ополчение. Многие сложили голову, но не отступили. Среди них были и работники Московского метрополитена.
Метрополитеновцы активно участвовали в сооружении оборонительных рубежей на подступах к Москве.
Отряд из работников всех служб строил противотанковые рвы на станции Очаково, а бригада службы СЦБ и связи из 16 человек под руководством А. А. Журавского устраивала у деревни Юсупово завалы для укрепления второго эшелона обороны Москвы.
Е. Горину, Д. Ермолову, А. Удалову, В. Баринову и другим работникам электромеханической службы поручили оборудовать инженерными сооружениями рубеж обороны на участке Нахабино — Мцыри (между Рижской и Октябрьской железными дорогами).
В ноябре 1941 года, когда оборонительные работы были закончены, метрополитеновцы вступили добровольцами в ряды Красной Армии и были зачислены в 303-й инженерный батальон Западного фронта.
При подходе немецко-фашистских войск инженерные сооружения, созданные метрополитеновцами, особенно эффективно показали себя на участке между деревнями Казино и Нефедове.
Весь мир затаив дыхание следил за невиданной по масштабам и по своему историческому значению битвой за Москву.
Ноябрьские бои были последним рывком гитлеровских захватчиков на первом этапе войны. После этого силы врага оказались подорванными. Задуманное Гитлером «решительное наступление» выдохлось.
5 декабря 1941 года последовал сильнейший контрудар Красной Армии. Преодолевая яростное сопротивление фашистов, советские воины громили ненавистного врага, отбрасывая его на запад.
А когда у воинов-метрополитеновцев выпадала свободная минутка, они писали письма своим товарищам, оставшимся в Москве.
«…Я пулеметчик. Наш пулеметный огонь косил врага там, где
